Центр ситуационного анализа и прогнозирования ЦЭМИ РАН

Decision Support and Forecasting Center CEMI RAS

Экономические итоги

2005 год

Экономические итоги 2005 года вызывают сдержанный оптимизм большинства российских чиновников различного ранга – а как же иначе, ведь «сохранились высокие темпы экономического роста, существенно опережающие динамику мировой экономики. Объем произведенного ВВП составил 21,7 трлн.руб., индекс реального ВВП 106,4% к уровню 2004 года».

Более осторожные оценки высказывают признанные российские «эксперты» по макроэкономике: приглядимся внимательней к структуре и качеству этого роста и обнаружим, что

• темпы промышленного производства снизились вдвое – 104% к уровню 2004 г. (против 108,3% в 2004 г. к уровню 2003 г.);

• продолжилась экспансия импорта на потребительский и инвестиционный рынки (128,9% к уровню 2004 г.), что отражает снижение конкурентоспособности российской экономики в условиях укрепления рубля;

• индекс потребительских цен в среднем за 2005 г. составил 112,7% к уровню 2004 г. (против 110,9 в среднем за 2004 г. к уровню 2003 г.), что свидетельствует о серьезных трудностях и сбоях в правительственной программе снижения инфляции.

И уж совсем иная картина открывается нам, независимым аналитикам, за фасадом «победных реляций» и ангажированных министерских отчетов по экономике. Дело в том, что работа с макроэконометрическими моделями многому учит, но мало кто может и хочет разговаривать на этом скучном формальном языке в России. И все же мы рискнем представить здесь свое видение экономических итогов 2005 года. Мы пойдем далее от обозначенных выше макроэкономических проблем в России.

• «Загадочное снижение темпов промышленного роста»

В самом деле, с чего бы им снижаться? Ведь мировые и экспортные цены на нефть и газ - основные моторы экономического роста в современной России - в 2005-2006 гг. бьют все рекорды по темпам роста.

Здесь-то мы и сталкиваемся с экономическими законами, с первыми нетривиальными эффектами, которые требуют точных количественных оценок. У всех на слуху «голландская болезнь», «разоряющий рост», но попробуйте подсчитать точный экономический эффект этих теоретических конструктов. А более прямо: какой из двух факторов – рост цен на нефть или рост реального обменного курса рубля – превалирует в экономической динамике? И учтите, что, вступив на путь строгой эконометрики, вы сразу же столкнетесь с такими неприятными вещами, как «мультиколлинеарность» (ведь рубль укрепляется именно вследствие роста мировых цен на нефть), «корреляция остатков», «гетероскедастичность» и т.д.

Чтобы выделить «чистый» эффект влияния реального обменного курса на динамику промышленного производства, мы воспользуемся новейшей эконометрической методологией – коинтеграционным анализом. Он подразумевает два этапа построения модели: вначале строится т.н. «долгосрочная коинтеграция», позволяющая объяснить устойчивые тенденции в динамике исследуемого показателя, а затем – «модель коррекции остатков», описывающая динамику исследуемого показателя с учетом как долгосрочных тенденций, так и краткосрочных факторов.

Полученная коинтеграционная зависимость по квартальным данным за период 1995(1)-2005(4) имеет следующий вид (в скобках - t-статистика Стьюдента для коэффициента):

log(Ind) = 3.392 + 0.140 log(woil) - 0.107 log (rmon) + 0.103 log(Inv(-4)) + 0.099 s2001p2,
                            (12.87)  (3.17)                  (-2.04)                     (1.93)                        (2.65)

где

Ind - базисный индекс физического объема производства в промышленности

woil - контрактная экспортная цена на российскую нефть;

rmon - дефлированный (на базисный индекс потребительских цен) индекс тарифов

на электроэнергию для конечных потребителей;

Inv - индекс инвестиций в основной капитал;

s2001p2 - фиктивная переменная, отражающая долгосрочный эффект изменений

налоговой политики во 2-м кв. 2001 г.

Статистические показатели качества этой зависимости: R2=0.67; DW=1.62.

Проверка ряда регрессионных остатков этой зависимости на стационарность с

использованием теста Дэвидсона-Маккиннона подтвердила гипотезу

стационарности.

Таким образом, долгосрочный коэффициент эластичности индекса промышленного производства по фактору экспортных цен на нефть составляет +0.14; по фактору дефлированных тарифов на электроэнергию -0.107; по фактору реальных инвестиций в основной капитал +0.103; по фактору налоговой политики 0.1.

Влияние фактора реального обменного курса на динамику промышленного производства в России является, бесспорно, значимым. Этот фактор не был включен в долгосрочную коинтеграцию по простой причине: динамика реального обменного курса формируется в значительной степени под влиянием экспортных цен на нефть и приходится исключить его во избежание эффекта мультиколлинеарности.

Вместе с тем укрепление рубля в реальном выражении оказывает весьма ощутимый макроэкономический эффект: снижение темпов промышленного производства в 2005 году вдвое по сравнению с 2004 годом. Чтобы эконометрически точно рассчитать этот эффект, необходимо расширить построенную коинтеграционную зависимость до модели коррекции регрессионных остатков. Эта модель, построенная для показателя темпов роста промышленного производства, имеет вид (в скобках - t-статистики Стьюдента):

Dlog(Ind) = 0.058 + 0.261 Dlog(Ind(-1)) - 0.178 Rlog(Ind(-1)) + 0.126 Dlog(er(-1)) -
                               (2.85)   (2.09)                         (-2.48)                           (2.43)

0.119 Seas - 0.149 Seas(-1) + 0.059 Seas(-3),

(-3.02)         (-6.04)                 (2.34)

где

D - оператор взятия последовательных разностей прологарифмированного

динамического ряда, т.е. фактически перехода к темпу изменения соответствующего

показателя;

R - обозначение ряда регрессионных остатков;

er - реальный обменный курс доллара;

Seas - сезонная фиктивная переменная.

Показатели качества этой модели: R2=0.92, критерий Бройша-Годфри на

автокорреляцию остатков высокого порядка: AR 1-3 F(3,33)=1.82 - подтверждают ее

приемлемое качество.

Проведенный эконометрический анализ позволяет сделать следующие выводы:

• Долгосрочная эластичность базового индекса физического объема промышленного производства по фактору экспортных цен на нефть составляет 0.14;

• Чистый эффект влияния реального обменного курса на темпы промышленного производства, измеренный показателем краткосрочной эластичности по данному фактору, составляет 0.126. Отсюда следует, что укрепление рубля в реальном выражении на 1% приводит к снижению темпов промышленного производства (в реальном выражении) на 0.12%. Аналогичные результаты получены при использовании реального эффективного обменного курса рубля в спецификации модели вместо реального обменного курса доллара (эластичность по фактору реального эффективного обменного курса рубля составляет величину порядка -0.1).

Это означает, что рост мировых и экспортных цен на российскую нефть, приводящий вследствие «голландской болезни» к укреплению рубля в реальном выражении, вовсе не является очевидным и безусловным благом для российской экономики: снижение темпов производства, ухудшение структуры экономики - эти неприятные последствия со временем перекрывают все положительные эффекты роста цен на нефть.

Аналогичные расчеты были проведены для других важнейших макропоказателей:
реального ВВП, индексов физического объема производства в добывающей и обрабатывающей промышленности, сельском хозяйстве и строительстве; индекса оборота розничной торговли, реальных доходов населения. Полученные результаты включают расчет эластичности темпов изменения этих показателей по фактору реального обменного курса («чистый эффект», т.е. очищенный от влияния мировых и экспортных цен на природные ресурсы). Результаты приведены в следующей таблице.

Таблица 1.

Подчеркнем, что в табл.1 представлен «чистый» эффект влияния реального обменного курса на макроэкономические показатели, свободный от влияния фактора экспортных цен на российскую нефть. В этом - основное отличие наших оценок от других известных работ по анализу влияния реального обменного курса на макроэкономическую динамику (см., например, Вдовиченко, Дынникова, Субботин (2003) «О влиянии реального обменного курса на различные сектора российской экономики», Экономическая экспертная группа).

Результаты, приведенные в табл. 1, хорошо согласуются с экономической теорией: укрепление рубля в реальном выражении влечет за собой ухудшение конкурентоспособности российских товаров на внутреннем и внешнем рынке и, как следствие, снижение реальных объемов выпуска в промышленности и сельском хозяйстве. Вместе с тем влияние фактора укрепления рубля в реальном выражении на индекс оборота розничной торговли оказывается положительным. Этот результат также находит свое объяснение в теоретических моделях российской экономики. Дело в том, что рост реального обменного курса рубля приводит к снижению социального неравенства по доходам и росту реальных доходов и потребительских расходов основных доходных групп российского населения. В итоге получаем положительную зависимость индекса оборота розничной торговли от фактора реального обменного курса рубля.

Отсюда становится вполне понятно, почему чистый эффект влияния реального обменного курса на динамику реального ВВП (-0.043) выражен гораздо слабее по сравнению с влиянием на индекс промышленного производства (-0.126). Дело в том, что положительный эффект от укрепления рубля для сектора торговли (включая розничную торговлю) во многом компенсирует негативный эффект от укрепления рубля для промышленности. В результате реальный ВВП оказывается практически нейтральным к чистому эффекту укрепления рубля в реальном выражении.

• «Опережающий рост импорта»

За 2005 год стоимостной объем импорта (в долларах США) вырос на 28,9% (в 2004 году – на 27,5%). Это еще одно следствие укрепления рубля: эластичность объема импорта по реальному обменному курсу составляет величину порядка 1,2-1,3. Это означает, что укрепление рубля в реальном выражении на 1% приводит к росту стоимостного объема импорта на 1,2%. Возникает «порочный» круг: рост мировых цен на российскую нефть и газ - укрепление национальной валюты - опережающий рост импорта - стагнация российского производства, ориентированного на внутренний рынок - замедление темпов промышленного производства и темпов экономического роста. С другой стороны, снижение мировых цен на российскую нефть напрямую ведет к экономическому спаду в существующей структуре экономики.

• «Высокие темпы инфляции»

Высокая инфляция остается весьма актуальной макроэкономической проблемой в России. При этом в околонаучной экономической публицистике можно прочитать немало поверхностных спекуляций и мифов о влиянии разных экзотических факторов на динамику инфляции. Детальный эконометрический анализ чаще всего опровергает эти мифы. Далее будут рассмотрены эконометрические модели для показателей инфляции на потребительском рынке и в промышленности.

Темп инфляции на потребительском рынке

Введем следующие обозначения:

piel – темп изменения цен на электроэнергию для конечных потребителей

(piel=Pel/100-1)

pi – темп инфляции на потребительском рынке (pi=CPI/100-1)

ppi - темп инфляции в промышленности (ppi=PPI/100-1)

eps - темп изменения курса доллара (eps=E/E(-1)-1)

mu - темп изменения денежной массы (mu=M2/M2(-1)-1)

Базовая спецификация эконометрической зависимости для показателя темп инфляции на потребительском рынке имеет следующий вид:

pi=f(pi(-1),eps, piel, mu, Seas).

В этой зависимости фактор pi(-1) характеризует влияние инфляционных ожиданий, фактор piel - влияние динамики тарифов на электроэнергию, фактор eps - влияние динамики обменного курса (доллара), фактор mu - влияние динамики денежной массы (агрегат М2) на динамику инфляции на потребительском рынке, Seas – влияние сезонных факторов.

Вместе с тем в настоящее время ЦБ России проводит политику регулирования обменного курса, поэтому денежная масса не является независимой переменной и ее следует исключить (для периода 1995-2005) из спецификации модели для показателя темпа инфляции.

Отметим, что все переменные, входящие в данную спецификацию эконометрической модели для показателя темпа инфляции, согласно тесту Дики-Фуллера, имеют порядок стационарности I(0). Поэтому для построения модели можно использовать обычный МНК.

Регрессионная модель для показателя темпа инфляции, построенная по квартальным данным за период 1995(2)-2005(4), имеет следующий вид:

pi = 0.004 + 0.3587 pi(-1) + 0.1961 piel + 0.2670 eps + 0.0214 Seas(-3).

Коэффициенты в полученной регрессионной зависимости являются показателями эластичности темпа инфляции по соответствующим факторам. Следует отметить высокую положительную эластичность темпа инфляции по фактору номинального обменного курса доллара (0.27) и тарифам на электроэнергию для конечных потребителей (0.20). Статистические характеристики этой зависимости приведены ниже.

Моделирование показателя pi методом OLS
           Выборка данных: 1995(2) - 2005 (4)

AR 1- 4F( 4, 34) = 2.1953 [0.0904]
ARCH 4 F( 4, 30) = 0.40998 [0.8000]
Normality Chi2(2)= 6.1724 [0.0457] *
Xi2 F( 7, 30) = 1.062 [0.4112]
Xi*Xj F(13, 24) = 1.662 [0.1361]
RESET F( 1, 37) = 0.71003 [0.4048]

* - значима на 5% уровне ошибки

Все статистические тесты (AR - автокорреляция остатков, ARCH тест, Normality нормальность остатков, Xi2 - гетероскедастичность, RESET тест) подтвердили приемлемое качество полученной зависимости.

Полученные результаты позволяют дать сравнительное простое объяснение загадочному скачку инфляции, обычно происходящему в январе-феврале каждого года и вызывающему повышенное беспокойство российских властей. Дело в том, что в начале каждого года традиционно резко повышаются оптовые цены на газ и тарифы на электроэнергию. Эти ценовые скачки сразу сказываются на индексе потребительских цен: согласно приведенной выше модели, эластичность инфляции по тарифам на электроэнергию составляет довольно значительную величину (0.2).

Темп инфляции в промышленности

Базовая спецификация эконометрической зависимости для показателя темп инфляции в промышленности (производство промышленных товаров) имеет следующий вид:

ppi=f(ppi(-1),eps, piel, pioilp).

В этой зависимости фактор ppi(-1) характеризует влияние инфляционных ожиданий, фактор piel - влияние динамики тарифов на электроэнергию, фактор eps - влияние динамики обменного курса (доллара), фактор pioilp - влияние динамики цен на бензин.

Регрессионная зависимость для темпа инфляции в промышленности имеет вид:

ppi = 0.013 + 0.377 ppi(-1) + 0.161 piel + 0.037 eps + 0.108 pioilp.

В этой зависимости фактор ppi(-1) характеризует влияние инфляционных ожиданий, фактор piel - влияние динамики тарифов на электроэнергию, фактор eps - влияние динамики обменного курса (доллара), фактор pioilp - влияние динамики внутренних цен на бензин на динамику инфляции в промышленности. Коэффициенты в полученной регрессионной зависимости являются показателями эластичности темпа инфляции по соответствующим факторам.

Моделирование показателя ppi методом OLS
           Выборка данных: 1995 (2) - 2005 (4)

AR 1- 4F( 4, 34) = 0.87592 [0.4885]

Таким образом, эластичность показателей инфляции на потребительском рынке и в производстве промышленных товаров по фактору тарифов на электроэнергию для конечных потребителей составляет 0.20 и 0.16 соответственно.

Выше мы рассмотрели три основные проблемы, которые могут повлиять на среднесрочные перспективы российской экономики: проблему снижения темпов роста в реальном секторе экономики, проблему высокой инфляции и проблему экспансии импорта на потребительский и инвестиционный рынки. На наш взгляд, эти проблемы являются системными и требуют для своего решения радикально иных подходов в экономической политике, включающих диверсификацию экономики, повышение глубины переработки экспортируемых продуктов, развитие отраслей высоких технологий и экономики знаний.

• «Проблемы платежного баланса»

Весьма актуальной проблемой, с которой столкнется российская экономика в среднесрочной перспективе, является ухудшение торгового и платежного баланса. Загрузка производственных мощностей в нефтяной и газовой отрасли быстро приближается к технологическому максимуму, и поэтому не приходится рассчитывать на расширение физических объемов российского экспорта, а в условиях стабилизации и снижения мировых и экспортных цен на нефть и газ – и на рост стоимостных объемов экспорта. С другой стороны, резкий рост физических и стоимостных объемов импорта неизбежен в условиях реального укрепления рубля. Это означает, что сальдо торгового и платежного баланса начнет резко сокращаться с 2007-2008 годов, что вызовет новый виток укрепления реального курса рубля. Нетрудно понять, что в этих условиях у правительства не остается альтернативы использованию средств Стабилизационного фонда для решения возникающих проблем в бюджетной сфере.

• «Стабилизационный фонд: тратить или нет?»

Официальная позиция Министерства финансов состоит в том, что задача стабфонда – не столько образование «подушки безопасности» бюджета для защиты от возможного бюджетного дефицита при падении мировых цен на нефть, сколько стабилизационная: защита рынка от дополнительной инфляции и чрезмерного укрепления рубля. По словам министра финансов А.Кудрина, «если бы Минфин потратил в 2005 году весь прирост стабфонда, то прирост денежной массы был бы не 38,6%, а 70,5%, а инфляция дошла бы до 18-20%, реальное укрепление рубля составило бы 16-18%». Исходя из этого, никакие проекты трат средств стабфонда Минфин рассматривать не готов.

Главный оппонент экономической политики правительства – А.Илларионов, напротив, утверждает, что если порядок формирования фонда сохранится в нынешнем виде, то «денежная масса будет нарастать, темпы инфляции будут высокими, непроцентные расходы будут расти, а негативные структурные сдвиги в экономике – нарастать». По мнению Илларионова, необходимо установить цену отсечения средств в стабфонд на уровне 10 долларов за баррель.

Вице-президент РАН А.Некипелов утверждает, что стабфонд «роль стабилизатора экономики не сможет выполнить никогда». Поэтому его нужно тратить на централизованный импорт высоких технологий и оборудования для частного сектора, создав государственный банк развития.

В настоящее время в стабфонде накоплено порядка $55 млрд, и к концу 2006 года эта величина может вполне превысить $80 млрд. Очевидно, что давление на Министерство финансов с предложениями либо потратить средства стабилизационного фонда, либо ими поуправлять будет возрастать пропорционально объему располагаемых средств. Так как расходы бюджета расширенного правительства фактически "привязаны" к ВВП (их доля в последние годы – около 34-35%) и вряд ли будут снижаться, то и необходимых "резервных" средств по мере роста экономики и бюджетных обязательств будет требоваться все больше и больше. Поэтому целесообразно отказаться от привязки нижней границы стабилизационного фонда к уровню 500 млрд. руб. (порядка $17 млрд.). Более разумна привязка неснижаемого лимита к объему ВВП. Пороговое значение, ниже которого размеры стабфонда снижаться не должны, можно установить, например, в 8% или 10% ВВП, и управление этой частью активов должно осуществляться на основе консервативной инвестиционной стратегии. Таким образом, зафиксированный на уровне 8-10% ВВП стабилизационный фонд должен стать "неприкасаемым", и дискуссия должна вестись о возможном использовании дополнительных доходов за этими пределами.

Одно из предложений состоит в инвестировании этих доходов в портфель иностранных активов, что позволит привлечь в 2008-2010 гг. дополнительные доходы, сопоставимые с экспортом нефти. Однако весьма вероятной проблемой при этом является арест этих активов со стороны Запада (например, акционеров Юкоса).

Другим предложением может стать создание фонда будущих поколений, куда может быть направлена часть потенциальных доходов бюджета, после того как стабфонд превысит пороговое значение (упомянутые 10% ВВП). Средства этого фонда могут быть направлены как для финансирования науки и образования (в частности, на гарантирование образовательных или ипотечных кредитов), так и для покрытия дефицита Пенсионного фонда (пока не заработает накопительная пенсионная система). Как вариант можно рассмотреть разнесение доходов, полученных от управления средствами фонда будущих поколений, на накопительные пенсионные счета граждан (в том числе и уже вышедших на пенсию), инвестируемые в соответствии с законодательством. Это позволило бы не только снизить или даже ликвидировать дефицит Пенсионного фонда, но и вовлечь в пенсионную реформу тех граждан, которые были из нее исключены, а также увеличить размер выплачиваемых пенсий. Средства фонда будущих поколений также должны инвестироваться в зарубежные активы, но здесь возможен уже качественно иной по сравнению со стабфондом портфель. Помимо высоколиквидных и надежных бумаг правительств ведущих стран он может состоять и из акций динамично растущих компаний, а также активов развивающихся рынков. В среднем можно ориентироваться на доходность порядка 8% (а может, и несколько выше). Управление средствами фонда также должно быть абсолютно прозрачным.

Контакты:

ЦЭМИ РАН 117418, Москва, Нахимовский проспект, 47, комната 1110